Возвращение сказки

Премьера на сцене Мариинского театра. 28 июня зрители увидят балет «Шурале» — это реконструкция спектакля 1950 года. Поскольку балет сделан по мотивам татарских народных сказок, то стоит немного рассказать о том, кто же такой Шурале.

В справочниках его называют мифическим существом, низкорослым, горбатым с небольшим рогом на лбу. Шурале напоминает более привычного черта. Тем более, что и его основное занятие — это вредительство.

Он убивает людей щекоткой и крадет лошадей. При этом Шурале не слишком удачлив. Герои его всегда обманывают. При этом балет получился таким же легким для восприятия, как и незамысловатые татарские сказки.

Впечатления корреспондента НТВ Павла Рыжкова.

В балете «Шурале» вместе с танцовщиками Мариинки на сцену выйдут ученики младших классов Вагановки. В спектакле по мотивам татарских сказок должны быть и шуралята, и ребятишки во дворе юноши-охотника Батыра.

Денис Матвиенко — исполнитель главной партии — сравнивает «Шурале» с другим балетом о любви — «Корсаром». Незамысловатая хореография для современных танцовщиков даже слишком проста.

Денис Матвиенко, исполнитель партии Батыра: «Этот спектакль очень натуральный, очень естественный. Здесь нет каких-то движений на подсознании или что-то типа того. Здесь абсолютно все ясно, в том числе и жесты. Любишь так любишь — не любишь так не любишь».

Возращение сказки. Так в Мариинском говорят о капитальном возобновлении балета «Шурале». В репертуаре театра жемчужины хореографии Леонида Якобсона не было 25 лет. «Шурале» стал настоящей советской классикой.

В балете танцевали Инна Зубковская, Наталья Дудинская, Алла Шелест, Константин Сергеев и Борис Брегвадзе. В Москве блистала Майя Плисецкая. Известны версии разных хореографов, но в историю балета «Шурале» вошел, прежде всего, как произведение Якобсона. Поэтому в Мариинском театре хореографию оставили неизменной.

Премьера балета в версии Якобсона должна была состояться в Казани в августе 1941 года. Хореограф полностью перекроил либретто и заставил Фарида Яруллина дописать немало новых кусков. Известно, что для этого композитора даже запирали в гостинице.

Правда, оттуда он сбегал, спускаясь по водосточной трубе. Клавир в результате был готов, но спектакль так и не вышел. Помешала война. «Шурале» увидели только в 1945 и в другой хореографии. А Леонид Якобсон смог сделать свой балет через пять лет в Кировском.

В хореографии Якобсона много элементов национальных татарских танцев. В Мариинском до сих пор служат танцовщики, которые когда-то исполняли в «Шурале» ведущие партии. Мельчайшие па они помнят наизусть, а вот кто и с какой стороны сцены выходил, нет.

Поэтому пришлось поработать в архивах. Ситуацию спасли фотографии 50-х годов знаменитого фотохудожника Эфраима Лесова. Но не обошлось без сюрпризов. К первому исполнителю Батыра Борису Брегвадзе обратился за помощью постановщик-репетитор Вячеслав Хомяков.

Вячеслав Хомяков, ответственный постановщик-репетитор: «Группа танцовщиков окружает центральную пару и поднимают далеко наверх. Я сам участник этого спектакля и не помню подобного финала. Поэтому обращаюсь к нему за помощью. На что он сказал, что тоже не помнит. Я ему сказал: „Борис Яковлевич, вот ваше лицо, вот ваша партнерша. Напечатал фотографию, показал ему. Он сказал: «Да, это я. Но я этого не помню»“».

Оказывается, в балете такого финала, где главных героев Батыра и Сюимбике поднимают, в действительности не было.

Вячеслав Хомяков, ответственный постановщик-репетитор: «Когда спектакль был выдвинут на Сталинскую премию, специально была сделана рекламная съемка. Для этого по просьбе фотографа Лесова в середине сцены был вырезан люк, сделан специальный подъемник. Типа стрелы, которая поднималась».

На ней стояли солисты, а вокруг расположился кордебалет. Возможно, благодаря именно такой рекламе спектакль и получил Сталинскую премию. А слава помогла прожить постановке несколько десятилетий.